Когда в лаборатории Басова и Прохорова сделали лазер, Гагарин сказал: "Поехали!", а американский сенат срочно перебрасывал миллиарды долларов на реформу среднего образования, дабы не позволить русским более быть первыми. Тогда эта школа уже была, а некоторые выпускники ее даже имели допуск и были невыездными.
Это была специальная физико-математическая школа для одаренных детей. Но, как всегда, столичные идеи трансформировались по пути в провинцию. Вместо интерната на несколько десятков вундеркиндов возникла школа на 500 человек (только 9-10 классы), прибравшая восьмиклассников из микрорайона. Школа имела классы автослесарей, радиомонтажников, пионервожатых и пару элитарных классов - физический и математический. Из этих-то классов и состояла впоследствии чуть ли не половина одесских КВН-команд, в том числе сборных КВН США и Израиля, почти все "знатоки" и "брейнринговцы"... Многие выпускники знаменитой школы составили цвет наук разных стран.
В прошлом году мы скинулись на издание книжки о своей школе и за несколько месяцев собрали 4000 долларов. Как вы думаете, сколько из них пришло из-за бугра? Правильно, сто.
А ведь среди стошестнадцатиков
немало уехавших. И связь с ними существует, и не бедны, не скупы
они. Один, даже по американским меркам, человек
богатый и меценат, преуспевающий адвокат, жертвует миллионы
долларов на поддержание русской культуры... в США. Что он сказал, когда
ему предложили пожертвовать что-то на книгу... Не знаю, мне не передали
в точности, постеснялись... Одесские учителя при
зарплате в 30 долларов в месяц жертвовали на книгу по 20, профессор из
американского университета не дал ни
цента. Не станем, однако, осуждать не шибко чутких выпускников. Просто
живут они теперь в соответствии с новой
жизнью. А нам, пытающимся понять этот феномен, остается употребить лишь
слово; "Мен-та-ли-тет"!
Но хватит о грустном. 116-я школа была убежищем, заповедником, анклавом. Схема, точно описанная Стругацкими в "Гадких лебедях": коли господа генералы хотят кадров для создания нового оружия, то извольте позволить иметь остров непуганных вольнодумцев, ибо невольнодумцы ничего нового не создадут.
НАЧИНАЛОСЬ с малого: здесь можно было критиковать учителей - публично - в стенгазетах, радиопередачах, сценках, спектаклях, что и делалось. Занятия шли в одну смену, но классы и коридоры не пустели до позднего вечера. Здесь работали бесчисленные факультативы, кружки, клубы, Советы самоуправления, театры, редакции и... буфет - до 22 часов. В школу можно было приходить в любое время. Здесь пели и слушали Высоцкого, Кима, Галича. Здесь передавали из рук в руки Манделыштама, Бродского, Пастернака, Булгакова. Здесь сочиняли и распевали собственные стихи. Был даже создав ансамбль "Хунвейбитлз" с песней о том, как Мао переплывает реку Янцзы:
Когда меня в 15 лет, в 1966 году, в 116-й школе обыденно спросили: "А ты веришь в коммунизм?" - это было как удар по голове. Кстати, в другом смысле в этой школе "по голове" я ни разу не получал.
ВСЯ ЭТА, кажущаяся немыслимой, смесь коммунизма, вольнодумства, образования, науки, культуры воплощена была (и есть!) в Алевтине Ивановне Кудиновой - директоре школы. Дочь репрессированного, в свое время ограниченная в правах на проживание, член горкома партии. Талантливейший администратор и выдающийся педагог.
Когда 116-ю закрыли, прекрасные учителя разбрелись по другим школам, некоторые и поныне работают в соседней и по району и по номеру 117-й. Находится она на улице Ришельевской (бывшей Ленина, бывшей Ришельевской) и на ней все еще висит барельеф Владимира Ильича с троекратным "Учиться! " Алевтина Ивановна сейчас вяжет носки. Она относит их на рынок, где меняет на продукты. Пенсии ведь едва хватает на квартплату...
Недавно у Алевтины Ивановны состоялся юбилей. Золотой зал Литературного музея (кстати, один из его основателей также выпускник 116-й - Борис Владимирский) был переполнен. Одновременно прошла и презентация книги Алевтины Ивановны "Что было, то было!" Книга эта, к сведению читателей, в литмузее и продается.
